Голос узурпатора дрожал, в некоторых других фразах он не сразу смог подобрать нужные слова, но эти – сейчас дословно, из расшифровки:
Благодарю всех граждан России, которые пришли на избирательные участки и проголосовали. Еще раз хочу сказать, это чрезвычайно важная вещь. Она не носит формально-юридического характера.
Охотно допускаю, что Владимир Путин другое хотел что-то сказать, но вышло как вышло.
«Формально»
Это слово было страшно популярным во время кампании. Причем с обеих сторон.
И со стороны организаторов, которых очень, очень беспокоило пунктуальное соблюдение мелких формальностей, в то же время они старательно игнорировали формальности существенные, вроде телевизионного времени, отведенного каждому из «кандидатов».
И со стороны разношерстной оппозиции, часть из которой считала, что надо использовать формальность под названием «выборы» для демонстрации чего-нибудь, а другая часть говорила, что в идиотской формальности участвовать не собирается, потому что это значит поддерживать режим.
Но видеозапись показала, что для самого узурпатора, действительно, формальности в голосовании, в «выборах» не было. Он все-таки не прослезился, как после победы на «выборах» 2012 года, но голос его, повторю, слегка дрожал, и волнение было очевидным. Злорадное такое волнение.
Потом уже он почти взял себя в руки и перед журналистами предстал в привычном виде, но и все равно – речь его не была столь же гладкой и уверенной, как, например, на пресс-конференции, совмещенной с прямой линией в конце прошлого года.
То есть, делаю я вывод, для него эти нарисованные проценты, эта фиктивная всенародная поддержка много значит. Есть пара версий, почему.
Первая. Нерешительный и компромиссный Запад, да, конечно, не признает «выборов» на захваченных украинских территориях. Но как показывает десятилетний опыт Крыма и Севастополя, ничему это непризнание не мешает. И если пойдет речь о переговорах, которые, насколько мне известно из необязательных разговоров с человеком, заглядывющим на Старую площадь, Владимир Путин готов вести с американцами, особенно с Дональдом Трампом, когда и если он станет президентом США, и вести о разделе Украины в частности и сфер влияния в общем, то ему на этих переговорах будет что предъявить для легитимности. Да, ордер в Гааге, да, развязал войну, да, фальсифицировал выборы, но все-таки, понимаете, с такой поддержкой нет смысла спорить, что он легитимный руководитель РФ, – примерно такой видится логика Запада моему собеседнику.
Вторая. Главную роль в политической системе РФ играют сейчас военные – потому что они воюют. Владимир Путин при всей его внешней безальтернативности, очевидно, сильно зависит от своих военных, которые, надо полагать, могут многого от него требовать.
Внимательный слушатель воскресного вечера с Владимиром Путиным заметил, что тот похвалил Центральный банк, правительство и свою администрацию, что они справляются. С чем? – а с тем, чтобы у военных были деньги на производство военной техники и боеприпасов и на отправку населения на фронт.
Зависимость для лидера – плохая штука, она преодолевается внешней легитимностью, когда лидер может изображать, что опирается на народ, на беспрецедентную поддержку. И хотя военные как минимум не хуже Центризбиркома знают цену этой беспрецедентной поддержке, опровергнуть ее они не смогут.
Итак, формальность есть, но ее нет, потому что она нарисованная, но она все равно есть, потому что нужна.
Юридический характер
Здесь еще проще.
На самом деле юридической силы «выборы» не имеют по множеству причин: об эфирном времени я уже сказал, но еще надо вспомнить многолетнюю подготовку, которая полностью лишила РФ независимых самостоятельных политиков, вспомнить страх даже перед таким соперником, как Борис Надеждин, вспомнить, что «официальная оппозиция» не вела по сути никакой агитации…
И Путин это все признал. Де-факто.
В суд с этим признанием, конечно, не пойдешь, на легитимность оно никак (см. выше) не повлияет, польза только одна: можно, нисколько не сомневаясь, не называть Владимира Путина президентом Российской Федерации. Национальный лидер, победитель «выборов», неформальный руководитель страны – пожалуйста. Но не президент, нет.
