Новый законопроект о просветительской деятельности будет контролировать и ограничивать всех, кто хочет делиться знаниями, — неважно, это рецепт томатной пасты или последние открытия в квантовой физике. Если этот законопроект будет принят, то его невозможно будет выполнять. А даже если бы и было реально, то потенциальные нарушения уже описаны в других законах.
Я преподаватель: раньше я обучал социологии продвинутых старшеклассников, а последние семь лет провожу образовательные программы для крупного бизнеса («Сбер», Mail.ru Group, Tele2, «Яндекс», Mars и так далее). Я обучаю людей креативности, проектному мышлению и всему тому, что относится к soft skills. Не так давно я стал замечать, что мои знакомые методисты, обычно спокойные и рассудительные, стали все чаще писать гневные сообщения о грядущих изменениях в нашем законодательстве. Потом я наткнулся на петицию, которая к тому времени набрала уже 100 000+ подписей — что достаточно много для такого специфического направления, как наше.
Чтобы разобраться, что это за законопроект, который всех так взволновал, я решил изучить его нулевые чтения. Нулевые чтения — это обсуждения предстоящей законодательной инициативы с общественниками и экспертами до того, как ее примут. Если у вас есть несколько часов и большое количество нервных клеток, которыми вы хотите пожертвовать, то вы можете посмотреть их по ссылке. Я же попробую выделить основные проблемы, которые поднимались в обсуждении и ввиду которых этот закон не должен был пройти первые чтения. Но, конечно же, прошел.
Проблема № 1: неопределенность терминологии
Как пишет «Бумага», соавторы этого законопроекта до этого занимались законом о признании физических лиц иностранными агентами. И желание защитить родину отчетливо проглядывается в пояснительной записке к их новому творению. Законотворцы опасаются «бесконтрольной реализации антироссийскими силами <…> под видом просветительской деятельности широкого круга пропагандистских мероприятий».
Под «просветительскую деятельность» теперь подпадает любая деятельность, распространяющая «знания, умения, навыки и ценностные установки». И здесь мне уже становится немного не по себе, потому что я постоянно рассказываю про программы Стэнфордского университета и показываю отчеты Всемирного экономического форума, когда речь идет о компетенциях будущего. Где та черта, за которой это станет пропагандой, мне неведомо.
Как этот закон касается лично вас? Если вы планируете рассказывать о чем-то или репостить уже созданный кем-то контент в социальных сетях, то напрямую. Я, конечно, не юрист, но в текущей формулировке закон включает в себя любое распространение информации. Если вы будете размещать в социальной сети ролик «10 способов рассмешить кота», то придется узнавать у его автора, согласовал ли тот его содержание с соответствующими органами.
Проблема № 2: избыточность
Например, законопроект в актуальной редакции запрещает разжигание розни и заявления о превосходстве какой бы то ни было расы. Но ведь уже есть 29-я статья Конституции и часть 1 статьи 282 Уголовного кодекса, которые это регулируют. То есть все это нельзя было делать и раньше. Зачем создавать еще одну сущность, не ясно. Возможно, в будущем нас ждут законы о том, что нельзя воровать вообще и по средам в частности.
Подразумевается, что сейчас будет создан закон, который станет уточняться в последующем. То есть предполагается, что мы должны согласиться с тем, чего еще нет. Уточнения обещали дать ко второму чтению — их перенесли на февраль.
Проблема № 3: невыполнимость
Третья и самая главная проблема — невыполнимость. Совершенно невозможно представить себе комиссию, которая будет контролировать весь просветительский контент, а по формулировкам закона — практически весь существующий контент.
Например, у меня есть канал в Telegram, посвященный немецкой философии. Я хочу разместить в нем текст о «Протестантской этике и духе капитализма» Макса Вебера. По новому законопроекту я должен буду каким-то образом согласовать это с правительством, которое, в свою очередь, должно будет как-то проверить, не содержатся ли в нем какие-нибудь исторические неточности относительно религиозных традиций протестантов.
Или если я хочу написать пост о Второй мировой войне, то теперь мне нужно оглядываться не только на федеральный закон «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», но и каким-то образом соблюдать достоверность изложенных мною мыслей.
Как справедливо отметил главред «N+1» Илья Ферапонтов на нулевых чтениях этого закона, для определения исторических неточностей должен быть список исторически точного знания. Наука часто пересматривает сама себя и редко имеет единственную точку зрения на все события.
Мне, как методисту и преподавателю, приходится постоянно переделывать и дополнять свои материалы. Каждую свою программу я подстраиваю под аудиторию: один и тот же семинар может выглядеть по-разному для разных клиентов. В этом я не одинок: любой учитель всегда добавляет что-то по ходу урока или лекции. Все это невозможно и не нужно контролировать.
Проблема № 4: избирательность
Если существует закон, который невозможно соблюдать, это значит, что он становится инструментом влияния. У вас неугодный преподаватель в Вышке? Давайте его уволим. Он ушел в независимую структуру, например в Свободный университет, или стал выкладывать лекции в социальных сетях? Все, он просветитель, теперь есть закон, который поможет его контролировать.
А так как у этого закона есть четкий вектор в сторону защиты России от иностранного вмешательства, то становится понятно, что это еще один инструмент по работе с инакомыслием.
Получается, что сейчас этот законопроект не поощряет просветителей и никак не содействует популяризации науки. Обо всем этом журналисты и ученые говорили на нулевых чтениях этого закона. Против него выступает президент РАН Александр Сергеев, ученые подписывают декларации, называя закон оскорбительным, более 170 000 человек оставили петиции против этой инициативы. Но она, конечно же, успешно прошла первые чтения.
Теперь ждем вторых чтений в феврале, и, возможно, придется удалять эту статью до согласования — ведь она тоже просветительская.
Государственная дума текущего созыва приняла уже несколько тысяч законов. Про какие-то из них слышали все— например, связанные с поправками в Конституцию. Другие были приняты в тишине, хотя они напрямую влияют на нашу жизнь. Так, с 1 января 2021 г. вводится обязательная маркировка товаров легкой промышленности, так что не удивляйтесь росту цен на зимние куртки или весеннюю обувь. Или с начала текущего года Минтруд в 4 раза сократил список профессий, которыми нельзя заниматься женщинам (раньше их было 456, сейчас только 100). Женщинам уже можно работать боцманками, но все еще нельзя дробить горячий пек в производстве глинозема.
