В год коронакризиса основными новостями стали местные. Во время собственных проблем чужое горе выглядит менее важным. В каждой стране самое важное — динамика эпидемии и экономический кризис. События, которые в более спокойное время стали бы мировыми новостями, проходят незамеченными.
В самом конце июня Китай принял новый закон, значительно расширяющий возможности властей в борьбе с протестами в Гонконге и ограничивающий автономию региона. В случае массовых протестов, аналогичных прошлогодним, у властей, контролируемых Пекином, будет возможность арестовывать организаторов и участников и судить их за «терроризм» и «сепаратизм». Сразу же, с 1 июля, начались аресты.
Декларацию об «одной стране, двух системах», на основе которой Великобритания передала Китаю свою колонию в 1997 г. и в которой Китай пообещал сохранение политических институтов в течение 50 лет, можно считать забытой. Теперь можно анализировать причины, по которым проект провалился.
В поражении Гонконга нет ничего интересного. Сворачивание демократических свобод, отмена выборов, аресты оппозиции – часть жизни во многих странах. Китайское руководство решило сделать Гонконг такой же частью Китая, как все остальные части. Гораздо интереснее и гораздо важнее то, что произошедшее с Гонконгом — это стратегическая ошибка китайского руководства и серьезное поражение Китая.
Экономические причины того, что Гонконг перестал быть исключением, совершенно прозрачны. Четверть века назад, перед переходом под китайское управление, ВВП Гонконга составлял 17% от ВВП Китая. Страна с населением в 6,5 миллионов человек производила шестую часть того, что производила страна с населением в 1230 миллионов! Сейчас ВВП Гонконга — это 2–3% от ВВП Китая — результат сверхбыстрого экономического развития Китая в последние десятилетия. С точки зрения размера Гонконг в 2020 г. слишком мал, чтобы претендовать на особый статус и даже просто на специальное отношение.
Другая причина состоит в том, что те продукты и услуги, которые производил Гонконг, стали производиться и в других частях Китая. Многочисленные финансовые сервисы и биржевые услуги, за которыми раньше нужно было обращаться к гонконгским фирмам, теперь освоены повсюду. Нет, Гонконг по-прежнему играет ключевую роль в финансовой сфере. В 2010-е почти 75% всех первичных размещений (IPO) акций китайских компаний прошли в Гонконге, более 60% зарубежных займов было сделано через Гонконг. Более 60% прямых иностранных инвестиций в Китай в последнее десятилетие прошло через Гонконг, и точно так же более 60% китайских прямых инвестиций в другие страны было сделано через гонконгских посредников. Однако все эти доли неуклонно снижаются, а собственно китайские банки играют все большую роль.
Что остается незамеченным за этими бухгалтерскими рассуждениями о снижении важности бывшего анклава? Самая главная экономическая причина, по которой Китаю был нужен автономный Гонконг, с конкурентными выборами и свободными протестами. Он был нужен как образец политического устройства, к которому надо стремиться. Еще до кризиса, вызванного коронавирусом, китайская экономика начала замедляться. Это закономерно — Китай добился невероятных успехов в догоняющем развитии, но когда страна успешно догоняет, то в некоторый момент сталкивается с проблемой — как расти, догнав? Для того чтобы осуществлять технологические прорывы широким фронтом, нужна динамичная, конкурентная политическая система. Догонять в условиях авторитарных режимов удавалось многим странам. Быть лидером экономического развития, не имея самого эффективного, конкурентного, демократического режима — никому.
Гонконг как образец более совершенного политического устройства нужен современному Китаю как никогда. Дэн Сяопин, китайский лидер, при котором была выработана формула «одна страна, две системы» и созданы условия для передачи, это предвидел. При нынешнем лидере, Си Цзиньпине, Китай уже сделал шаг назад, отказавшись от системы периодической смены политического руководства, которая была фундаментом для 40 лет быстрого и устойчивого роста. Уничтожение автономии Гонконга — еще более серьезная ошибка.
